ОРЕНРЕЙТИНГ

Европа и Россия – как две бабушки. Одна прагматична, другая архаична. Одна тратит то, что сумела скопить, на себя, другая копит, то, что удалось не потратить, на внуков. Одна смотрит в иллюминатор, где под крылом самолета струится берег очередного курорта с нехитрыми радостями для пенсионеров, другая сидит у окна, за столом с нехитрыми снадобьями, готовая к приему гостей, для которых она станет родной настолько, что уходить от нее не захочется никому.

Это очень странно, если подумать. Чем сильнее Россию пытаются представить миру в образе злой колдуньи, тем привлекательнее становится ее бесхитростная и открытая улыбка. Улыбка, в которой таинства на несколько мегаватт больше, чем у Джоконды, ее ближайшей сестры по духу. И эта улыбка способна творить настоящие чудеса с видавшей виды Европой и даже той ее частью, которая привыкла к чудесам по роду занятий.

Он живет в России без малого двадцать лет. Его зовут Анджей Легеч. Поляк по происхождению, он служит настоятелем Оренбургского католического прихода.

— Я считаю Россию своей второй Родиной, — говорит отец Анджей. Недавно он принял решение стать гражданином России. Выясняется, что переход иностранных служителей в российское подданство – дело, в общем-то, достаточно заурядное. Недавно стали россиянами священники Кемеровского, Астраханского, Петербургского приходов, еще одна сестра-монахиня из Элисты также решила получить российский паспорт.

Мало-помалу за скромным столом, уставленным блюдами польской кухни, в приготовлении которых отец Анджей, надо сказать, поднаторел, разворачивается беседа о том, как становится «второй Родиной» незнакомое и даже пугающее государство. Как километр за километром, человек за человеком, мысли за мыслями постепенно превращают чужую территорию в близкую и любимую землю.

— Мое первое знакомство с бывшим Советским Союзом я запомнил на всю жизнь, — говорит родившийся в социалистической Польше отец Анджей, чье становление пришлось на крушение берлинской стены, за которой призывно сияли огни инопланетных витрин, и темно-синие мулаты разливали «Бордо» в бокалы праздной буржуазии.

— На Рождество мы поехали в Белоруссию, в один из католических приходов помогать настоятелю. Это было начало 90-х, очереди на границе стояли такие, что можно было ждать и сутки, и более. Пересечь пограничные шлагбаумы полякам удалось лишь глухой ночью, и они, поддав газу, пустились по темным дорогам к рождественской службе.

— И вдруг совершенно неожиданно прямо перед нами я различил силуэт машины, — смеется отец Анджей. — Какой-то местный житель спокойно, как ни в чем не бывало, ехал среди ночи по своим делам с выключенными фарами и габаритными огнями. До этого я с таким не только никогда не сталкивался, а даже и представить не мог, что такое возможно. Просто чудо какое-то, что не произошло трагедии. Бог отвел!

Чудо, как факт и раздел Божьего промысла одновременно, оставил в душе воцерковленного, а стало быть, готового к встрече с чем-то подобным поляка неизгладимое впечатление. Поэтому при выборе места служения после окончания семинарии, он, не раздумывая, согласился поехать на территорию, полную сложных для европейского понимания чудес. В Казахстан.

— Я ехал в Петропавловск, полный ожидания каких-то неведомых мне азиатских тонкостей и чудес. Представьте же мое разочарование, когда я вышел на перрон самого обычного вокзала и сел в самый банальный троллейбус, — отец Анджей изображает на лице изумление, поразившее его в тот момент.

Однако чудеса себя долго ждать не заставили. И первым из них стала потеря и обретение старинного, дореволюционной постройки католического храма в самом центре Петропавловска.

— В начале 90-х годов, когда церковное имущество было решено вернуть конфессиям, в Петропавловск приехал первый постсоветский настоятель отец Збигнев. Храм в Петропавловске – был единственным историческим сооружением католического культа, оставшийся целым с момента постройки. Все остальные церкви были разрушены. Так вот эта церковь располагалась напротив администрации области на центральной улице города.

И вот как-то отца Збигнева вызывают в администрацию и говорят, что действующий храм на улице, носящей имя Ленина, это как-то чересчур. В общем, предложили настоятелю другое место. Для постройки нового.

Началось строительство, но среди прихожан был очень активный пенсионер, который стал писать жалобы во все мыслимые и немыслимые инстанции, вплоть до Папы Римского, о том, что общину хотят лишить место совершения церковного таинства. В новый храм он отказался ходить наотрез, собрал вокруг себя небольшую группу единомышленников и зарегистрировал обособленный польско-католический приход.

Его старания увенчались успехом, да и время, видимо, подошло – храм передали общине. Но что может, по сути, самодеятельная организация?! Церковь ветшала, и на фоне все более и более развивающегося города становилась бельмом на комфортабельном глазу.

Длинную и кропотливую работу по возвращению храма в лоно материнской Церкви пришлось проделывать уже отцу Анджею. Бюрократические законы порой сильнее Провидения, но с Божьей помощью историческую постройку все же удалось передать на баланс прихода самым мирским образом. С тех пор в Петропавловске два католических храма.

Второе чудо связано с коммунальным житьем Петропавловска. В двухэтажном доме, куда поселили отца Анджея, не было горячей воды, и он грел воду в кастрюльке, чтобы помыться. В городе постоянно выключался свет – по очереди, по районам, на несколько часов… Когда настоятель рассказал об этом своему школьному товарищу, который работал в крупной американской корпорации, тот не поверил своим ушам: «Как это нет света? Но интернет же есть?!» Пришлось объяснять приятелю, что интернет бывает только тогда, когда свет включается, а такое здесь бывает все-таки чаще.

Третьим чудом явилось осознание того, каким способом решаются проблемы в Казахстане. Накануне визита в республику Папы Римского, акиму области получили указание проверить состояние католических церквей: вдруг кто-то из сопровождающих Его Святейшество журналистов захочет взглянуть на провинциальный приход.

Отцу Анджею позвонили из аппарата петропавловского акима и попросили подготовиться к встрече. К храму подъехала целая делегация. Аким придирчиво осмотрел территорию и остановился около подъезда к церкви. Пару метров от дороги до ограды занимала голая земля, которая в дождь обещала стать непролазной для визита важных гостей.

Настоятель объяснил, что уже давно ведет переговоры с коммунальными службами по благоустройству этого крохотного участка и надеется, что близок тот час, когда разговоры сменятся делом. И тут случилось это третье чудо. Аким оглядел свиту, отдал несколько распоряжений и… назавтра перед храмом красовался новенький, с иголочки асфальт.

Следующее чудо случилось с отцом Анджеем, когда он понял истинный смысл фразы, что в Казахстане нет дорог, но есть направления. Или Пути Господни, если воспользоваться близким к Пастырю лексиконом.

На одном из богослужений в районном центре Северо-Казахстанской области священник увидел несколько новых лиц. Оказалось, на службу приехали несколько католиков, сохранивших веру во время коммунистических запретов. Как только им стало известно, что в области появился свой настоятель, который легально проводит и выездные богослужения, они тут же прибыли в ближайшее к ним место совершения церковного таинства.

Из разговора с пожилым прихожанином выяснилось, что приехали не все – в деревне, откуда они родом, остались немощные бабушки, чье здоровье не позволило им пуститься в путь. И тогда отец Анджей предложил приехать туда самому.

— Как к вам проехать? – спросил настоятель старика, чья бабушка осталась дома. Пожилой мужчина скептически посмотрел на отца Анджея, подумал-подумал и ответил: «Знаете что? Давайте вы поедете вон по той дороге, — старик показал рукой направление движения, — сто километров. Дорога кончится, но вы все равно езжайте. И вот, когда сто километров кончатся, я вас встречу».

Так и порешили. В назначенный день священник сел в машину и поехал по бескрайней казахстанской степи. Асфальт кончился километров через тридцать. Потом исчез сменивший его грейдер. Путь угадывался лишь по слабому, заметаемому степным ветром проселку. Конечная цель маршрута выглядела зыбкой, как марево, танцующее гипнотические пляски над горизонтом. Однако когда спидометр отщелкал 100 километров, среди оглушительной равнины стоял новый прихожанин отца Анджея.

Дальнейший путь лежал и вовсе через одному Богу, да проводнику настоятеля известные контрольные точки, но все закончилось благополучно: отец Анджей отслужил службу, которую менее решительный человек мог бы и пропустить. По одной просто причине: сгинуть в казахстанских степях неподготовленному новичку очень просто.

А самым вкусным чудом для отца Анджея стал бешбармак. Нехитрое блюдо великого народа настолько понравилось настоятелю, что он – нет-нет, да и готовит его самостоятельно на своей крохотной, но уютной кухоньке. Получается неплохо.

Жил бы среди этих казахстанских чудес Анджей Легеч и дальше, но жизнь священника сродни армейской. Через шесть лет после своего появления в Казахстане ему был дан приказ сменить приход. И отправился отец Анджей служить в Белоруссию. Впрочем, это уже другая история, которую я расскажу вам в следующий раз.